Универсальные магазины

С момента возникновения торговли человечество стремилось упорядочить её. Продавцы собирались в специально отведённых местах, чтобы предложить свою продукцию. На Востоке такая форма организации принимала вид базара, на Западе, наряду с рыночными площадями, возникали такие специфические формы, как торговые мосты, в частности, легендарный Понте Веккьо (Старый мост) во Флоренции. Этот мост-рынок был построен в середине XIV в., и до сих пор на нём собираются торговцы, чтобы предложить свой товар.

Старый мост на панораме Флоренции

Тем не менее, длительное время производители предпочитали работать сами по себе или, в крайнем случае, объединяться со своими коллегами. Так в городах стали возникать особые районы, где жили представители той или иной профессии – пекари, сапожники, свечники, портные. Работали они на заказ (фабричного производства ещё не существовало), и обычные каждодневные покупки с обходом различных кварталов отнимали массу времени.

Российское государство здесь не было исключением. Названия различных промыслов до сих пор сохранились в исторической топонимике (к примеру, московские улицы Мясницкая и Солянка, Хлебный и Калашный переулки). Иногда места сбора торговцев давали название целым городам, как в случае тверского Торжка (торг – большой рынок, торжок – маленький). Первые сведения о попытках регламентации городской торговли относятся ко второй половине XV в. Тогда рынки стали появляться на перекрёстках дорог и городских улиц, а также рядом с монастырями. Сто лет спустя они стали преображаться в так называемые ряды, длинные деревянные или каменные галереи, ставшие неотъемлемым символом старых русских городов. Такая хорошо знакомая в России форма розничной торговли, как палатка, существовала уже в XVII в.

В Москве торговые слободы возникли в непосредственной близости от Кремля, вдоль берега реки, однако из-за пожароопасности они были перенесены вглубь Красной площади и заняли место между Никольской и Ильинкой. Неслучайно, что именно на этом месте уже в XIX в. были построены Верхние торговые ряды (будущий ГУМ). Стоит отметить, что ряды, несмотря на свою изначальную функцию, не отличались упорядоченностью. Высокая арендная стоимость побуждала торговцев занимать половину, а то и четверть лавки. Из-за этого предлагавшиеся товары можно было встретить в самом неожиданном месте. Недаром в ту пору ходило выражение «купил чаю в Лапотном ряду». Тем не менее, заложенная ими форма организации торговли практически без изменений просуществовала до XIX в. и нашла отражение в знаменитых Гостиных дворах в Москве (Ильинка, 4) и Петербурге (Невский проспект, 35).

Гостиные дворы: московский…

… и петербургский

Тем временем в Европе делали первые шаги на пути к таким магазинам, которые мы сегодня назвали бы универсальными. Уже в 1707 г. в Лондоне на улице Пикадилли, 181 открылся магазин Фортнума и Мэйсона. Его основатель, Уильям Фортнум, был слугой при дворе королеве Анны. Пользуясь тем, что во дворце часто меняли свечи, Фортнум собирал и перепродавал огарки. Скопив первоначальный капитал, предприимчивый слуга предложил своему квартирному хозяину Хью Мэйсону, у которого была небольшая лавка, расширить его дело. В новом магазине Фортнум и Мэйсон предлагали готовую к употреблению еду и широкий выбор бакалеи. Аффилиация Фортнума с королевским двором помогла компаньонам с рекламой. Впоследствии лавка развилась в полноценный гастроном, который стал снабжать продуктами армию, а затем и королевскую семью.

Универмаг Фортнум и Мейсон на лондонской улице Пикадилли

Прошло сто пятьдесят лет, прежде чем в Лондоне появился аналогичный магазин промышленных товаров. Его основателем стал Уильям Уайтли (1831-1907), выходец из североанглийского Лидса. Приехав в столицу с несколькими фунтами в кармане, он устроился на работу бухгалтером и стал копить деньги на собственное дело. Можно сказать, что Уайтли повезло. Викторианская эпоха породила новый тип людей, из которых формировался британский средний класс. В отличие от прежнего времени, когда всё по большей части делалось на заказ, им требовался тот тип магазина, где можно было купить необходимые товары сразу. Способствовало успеху Уайтли и строительство лондонского метрополитена, на конечной станции которого, в районе Бэйсуотер, он в 1863 г. и открыл свой магазин. С 1872 г. Уайтли стал официально именовать себя «универсальный поставщик»: у него действительно можно было купить одежду и ткани, мебель и книги, цветы и продукты. Про новый магазин шутили, что можно заказать Уайтли пинту блох – и в тот же день получить её.

Универмаг Уайтли в Бэйсуотере, Лондон. Официальный адрес: Queensway, W2.

Стоит ли удивляться, что принцип организации универмага в Россию также принесли англичане. В 1789 г. в Петербурге на углу Невского проспекта и Большой Морской англичане Чарльз Никольс и Константайн Плинк открыли «Английский магазин». Для русской знати, более привычной к французскому языку, владельцы назвали его Magazine Anglais, хотя впоследствии их фамилии (Nichols & Plinke) сами стали торговой маркой. Первоначальной специализацией магазина была металлическая посуда – как практичная стальная, так и изящная серебряная. По мере расширения в Английском магазине появились, среди прочего, ткани, готовая одежда, косметика, ювелирные украшения и модные аксессуары, вина, а затем и гастрономия. Магазин имел большую популярность у аристократии: известно, что сюда за новогодними подарками заходил сам царь Николай I. Там он сталкивался с Пушкиным, который был постоянным клиентом фирмы и имел здесь безлимитный кредит.

В этом сильно перестроенном впоследствии доме по адресу: Невский проспект, 16, когда-то располагался «Английский магазин»

Магазин Никольса и Плинка, пользовавшегося, по замечанию современника, «всеобщим доверием публики и справедливо заслуженною славою», вызывал зависть у русских предпринимателей. Известно, что попытки организовать аналогичный универмаг предпринимались неоднократно. Тем не менее, заканчивалось это тем, что владельцы заказывали ограниченную партию товара за рубежом, а остальной ассортимент брали на комиссию в том же Гостином дворе.

Несмотря на то, что в первом русском универмаге у Никольса и Плинка вещи продавались вместе с едой, со временем эти составляющие стали расходиться. В итоге оформились две траектории – товарная и гастрономическая, каждая из которых была представлена своими громкими именами.

Мюр и Мерилиз

Этот торговый дом был зарегистрирован в 1857 г. в Петербурге двумя предпринимателями из Шотландии – Арчибальдом Мерилизом (1797-1877) и его шурином Эндрю Муром (1817-1899, в России его на французский манер стали звать «Мюр»). Первоначально они занимались импортом британского трикотажа. Однако в Петербурге дела из-за высокой конкуренции не пошли, и партнёры приняли решение перебраться в Москву. Первоначально Мерилиз и Мюр обосновались на Кузнецком мосту, где открыли оптовую торговлю галантереей. Расширяя бизнес, они начали присматривать новое место поблизости и нашли подходящий вариант на Петровке, рядом с Малым театром.

Арчибальд Мерилиз (слева) и Эндрю Мюр (справа)

В 1860-е гг. на этом месте находился дом купца Адольфа Эйхлера, который сдавал площади в аренду. Однако прибыль не могла покрыть его собственную ренту за землю (она принадлежала Дирекции императорских театров), и Эйхлеру пришлось заложить свою недвижимость. Дом выкупила семья Купчинских, которая в 1882 г. продала его Мюру. Старый Мерилиз к тому времени уже умер, и его место занял новый партнёр, Уолтер Филипп. В память об основателе было решено сохранить его имя в названии фирмы.

Прежнее здание «Мюра и Мерилиза» совершенно не походило на тот монументальный замок, который знаком многим поколениям покупателей, поскольку там расположился ЦУМ. Его появление связано с двумя пожарами, которые чуть не разрушили бизнес предприимчивых шотландцев. Первый раз это произошло в феврале 1892 г. Тогда на складе сработала автоматическая система пожаротушения, и товары больше пострадали от воды, чем от огня. В итоге всё было восстановлено буквально за полтора месяца. Второй пожар в ноябре 1900 г., причиной которого стал взрыв фейерверков, нанёс куда более серьёзные убытки. Здание выгорело практически полностью, а большая часть товаров была уничтожена. К счастью, магазин был застрахован в «Первом страховом от огня обществе» на 0.5 млн (около 750 млн современных), а продукция – почти на 1 млн рублей (около 1.5 млрд современных).

Справа от Большого театра видно старое здание «Мюра и Мерилиза», которое полностью выгорело в 1900 г.

Перед фирмой вставала непростая задача восстановления бизнеса. Распорядительный Филипп не стал мешкать. Арендовав помещения в соседнем доме Хомякова, он снова начал заполнять его товарами. Несмотря на то, что магазин был меньше старого, все служащие были оставлены в штате и продолжали получать зарплату. Одновременно Роману Клейну, одному из лучших московских архитекторов, до этого создавшему здание Пушкинского музея, был заказан проект нового магазина. Строительство продолжалось в общей сложности два года – с 1906 по 1908 гг. и шло по новейшим технологиям того времени. За основу Клейн взял американские небоскрёбы. В новом магазине появились такие новшества, как два скоростных лифта и автоматические двери, в первое время немало пугавшие непривыкшую публику. Анастасия Цветаева вспоминала о том, как они с отцом, директором Пушкинского музея, и сестрой Мариной ходили «к Мюру» за покупками:

«Этажи! Сверканья! Бредовая множественность вещей! Невиданный взмах лестниц!.. Игрушки! И вот мы стоим перед тем, что давно обсуждают в Москве и рассказ о чём – сказочен: лифт. Ноги ступают как в лодку, упругую на волнах, и, объятые блеском, точно ты в зеркале, мы медленно скользим вверх мимо проплывающих потолков (он потолок и пол сразу) … Мы нагулялись по этажам, по всем отделам – до сытости. Не могли больше глаза принимать в себя вещи, когда нас повели еще раз к лифту. Он ехал вниз. Пол оборвался под нашей ногой, полетел, как во сне, страшным скольжением».

Новое здание было торжественно открыто для покупателей 4 августа 1908 г. Функционально оно было разделено следующим образом:

1 этаж: парфюмерия, фарфор, канцтовары, часы, посуда

2 этаж: одежда

3 этаж: обувь, детские вещи, спорттовары

4 этаж: игрушки, музыкальные инструменты

На 5 этаже располагались администрация, служебные помещения и служба доставки. Уже в ту пору в «Мюр и Мерилизе» присутствовали хорошо знакомые нам атрибуты. Так, на 4 этаже действовали ресторан и буфет (аналог современного фудкорта). На этажах посетители могли взять бесплатные каталоги и блокноты с фирменными карандашиками, как в Икее. Одновременно с этим магазин постоянно расширялся. Если в 1889 г. там было 25 отделов и 400 служащих, то в 1900 г. – уже 44 отдела и почти 1000 служащих. К 1915 г. здесь работало 2800 служащих, а магазин принимал 40 000 покупателей в день.

Новый «Мюр и Мерилиз» на старинной открытке…

… и на современной фотографии

Обложка фирменного каталога «Мюр и Мерилиза»

Сотрудников серьёзно готовили к работе – на этот счёт существовала целая инструкция, которую им раздавали при поступлении на работу.

Должностная инструкция для работников магазина «Мюр и Мерилиз»

Согласно ей, в частности, запрещалось сидеть в присутствии покупателей, ходить по несколько человек, громко разговаривать и смеяться. Инструкция предписывала служащим быть «приветливыми, вежливыми и предупредительными, безразлично, желает ли посетитель магазина купить товар, возвратить или просто получить какие-то сведения». Если покупателю была необходима консультация, следовало не «довольствоваться неопределёнными ответами, или, что ещё хуже, отговариваться незнанием, а внимательно выслушать и учтиво сообщить, что требуется, указать и проводить куда нужно». Перед выписыванием чека продавцу следовало уточнить у покупателя, купил ли он всё, что хотел, и не желает ли он оформить доставку на дом. В противном случае ответственность за все оплошности нёс продавец.

В «Мюр и Мерилизе» действовала жёсткая корпоративная этика. Так, продавцы-консультанты были обязаны носить универсальную форму: тёмные сюртук, жилетку и брюки с белой сорочкой для мужчин и чёрное платье – для женщин. Делалось это для того, чтобы не отвлекать внимания посетителей от товаров. Обедали служащие в корпоративной столовой посменно – на это выделялось 25 минут в день. Еда была бесплатной, но, если сотрудник собирался перекусить за пределами магазина, у него из жалования вычитали определённую сумму. Отлучаться по личной надобности можно было только с разрешения старшего по смене и начальника отдела кадров. В фирме действовала система трёх опозданий: за первое делали выговор, за второе назначили штраф, за третье увольняли. Рабочий день начинался в 9 часов и официально длился до 19 часов, однако реально его протяжённость определял начальник отдела. Вместе с тем, служащие могли в любой момент взять больничный, посетив штатного врача, а по воскресеньям магазин не работал, чтобы дать им возможность отдохнуть.

Следует отметить, что «Мюр и Мерилиз» проводил клиентоориентированную политику, стремясь угодить каждому своему покупателю. Для большинства вещей существовали более дешёвые и не уступавшие по качеству аналоги. При заказе на сумму от 50 рублей (1000 долларов по современному курсу) доставка была бесплатной. Тем, кто совершал много покупок, предоставляли мальчика-помощника, помогавшего ориентироваться в отделах. В магазине существовала камера хранения, где можно было оставить покупки на несколько дней. Помимо этого, продавцам предписывалось не отпускать клиента, если он не нашёл нужную вещь, а по возможности подобрать ей замену. Если же покупатель требовал именно этот товар, а его не было на складе, надлежало немедленно сообщить начальнику отдела об отсутствии артикула, чтобы тот отметил это в специальном журнале. Некоторые вещи магазин не продавал. В таком случае можно было заказать услугу по их поиску, даже за пределами Москвы, единственным условием было то, чтобы требуемый товар относился к его сфере продаж.

Всю продукцию «Мюр и Мерилиз» получал напрямую от производителей, сотрудников периодически посылали за границу, чтобы знать, какие появились моды и новые товары. Московские модницы особо ценили специальную тёмную комнату с особой подсветкой, имитировавшую вечернее освещение – так они могли лучше подобрать вечерние туалеты. Любопытно, что для продвижения того или иного артикула «Мюр и Мерилиз» мог использовать текущую политическую конъюнктуру. Так, в годы англо-бурской войны 1899-1902 гг., зная симпатию России к бурам, магазин, принадлежавший британцам (!), выпустил в продажу заводную игрушку «Бур-фермер».

Внимательность к покупателю и качество товаров сделало «Мюр и Мерилиз» одним из символов потребительской Москвы. К 1914 г. годовой товарооборот фирмы составлял 13 млн рублей (около 15.5 млрд современных), чистая прибыль – около 1 млн (примерно 1.2 млрд современных).

«Мюр и Мерилиз» был настолько известен в России, что его даже изображали на методичках для самообразования в качестве лучшего примера универсального магазина

По словам покупателей, «Мюр и Мерилиз» был хорош всем, однако было жаль, что в нём не было гастрономии. Тем не менее, владельцы магазина стремились сосредоточиться на своей нише и не переходить дорогу куда более могущественным Елисеевым.

Елисеевские магазины

Фамилия «Елисеев» стала в России не только брендом, но и символом предпринимательского успеха. Всего два поколения превратили небольшой магазин в гастрономическую империю. Елисеевы были выходцами из ярославских крестьян, про которых говорили: «порося оборотит в карася, и шилом патоку заварит», намекая на их оборотистость. Ярославцами, в частности, были
Алексеевы (из этой семьи происходил Константин Станиславский) и пивные магнаты Дурдины.

Родоначальник семьи, Елисей Семёнов, был крепостным садовником. По легенде, вольную ему дал сам государь Александр I, попробовав клубнику, которую тот выращивал. В реальности, скорее всего, Елисея просто отпускали за оброком в столицу (такая практика была распространена, когда помещик хотел получить не продукты, а «живые» деньги). Соответственно, потом он выкупился на волю. Это подтверждается тем, что первоначально у Елисея был статус «торгующего крестьянина».

Перебравшись в Петербург в начале 1813 г., Елисей стал думать, как зарабатывать дальше. Здесь ему на помощь пришла смекалка, ставшая отличительной чертой всех Елисеевых. На имевшиеся деньги он купил ящик апельсинов и стал ходить с лотком по Невскому. Экзотические плоды контрастировали с обликом русского мужика, обычно торговавшего сбитнем или пирогами. Слух о нём разнёсся по городу, и от покупателей не было отбоя. Осенью того же года Елисей открыл первую лавочку, из которой впоследствии вырос магазин колониальных товаров и вин. Среди прочего там продавались кофе, сахар, шоколад, ром, пряности и трюфели. Среди бумаг Пушкина сохранился список покупок, набросанный карандашом на обороте одного из писем. В нём значились горчица, одеколон, табак, шоколад и кофе. Судя по ассортименту, это вполне мог быть магазин Елисея Семёнова.

Дом Котомина (Невский проспект, 18), где расположился первый магазин Елисея Семёнова

После смерти Елисея семейное дело унаследовали три его сына – Пётр, Игнат и Василий Елисеевичи, которые с той поры звались Елисеевыми. Во главе дела встал старший брат Пётр Елисеевич. При нём семейная фирма переключилась на импорт вин. Поскольку рынок был перенасыщен французской и немецкой продукцией, Елисеев решил сделать ставку на менее известные португальские вина. В 1821 г. он инкогнито приехал на Мадейру и устроился работать в порт. Прожив на острове некоторое время, Пётр Елисеевич научился различать сорта вин и перезнакомился со всеми местными виноделами. Говорят, портовые грузчики обучили Елисеева португальскому языку, а он их – материться по-русски. По результатам поездки в Португалию была налажена эффективная логистика: со склада на Мадейре вино поступало на арендованные у петербургской таможни площади; для погрузки и разгрузки использовался перевалочный пункт во французском Бордо. В 1824 г. Елисеевы открыл магазин на Биржевой линии Васильевского острова, в непосредственной близости от торгового порта. Позднее они скупили всю землю вокруг и открыли там винные погреба и доходные дома.

Особняк Григория Петровича Елисеева (внука Елисея Семёнова) на Биржевой линии В.О., 12. Над порталом сохранился вензель владельца

После смерти Петра Елисеевича в 1825 г. делами стала управлять его вдова, Мария Гавриловна. Она оказала неоценимую помощь в развитии бизнеса своим сыновьям, Григорию (1804-1892) и Степану Петровичам (1806-1879), которые были ещё молоды и неопытны. При её участии Елисеевы уже в 1830 г. стали придворными поставщиками. Если в 1831 г. они предоставляли ко двору вина на 135 000 рублей, то в 1838 г. – уже на 555 000 рублей (соответственно примерно 0.3 и 1.3 млрд современных). Чтобы не зависеть от доставки, Елисеевы построили собственную флотилию из двух кораблей, причём одно из судов, «Конкордия», было настолько мощным, что в ходе Крымской войны его захватили и перепрофилировали под военное англичане. В новом качестве «Конкордия» участвовала в блокаде Петербурга.

Григорий Петрович (слева) и Степан Петрович (справа) Елисеевы в зрелом возрасте

Каковы были отличительные черты Елисеевых и способы ведения бизнеса? Во-первых, они не боялись рисковать. Григорий Петрович импортировал как ходовые, так и совершенно неизвестные товары. Так, именно Елисеевы популяризовали в России портвейн (креплёное португальское вино), который впоследствии, особенно в советское время, стал практически местным напитком. Благодаря елисеевским магазинам массовое распространение получили кубинские сигары. Во-вторых, Елисеевы умели удовлетворить спрос – к примеру, у них в любое время, даже посреди зимы, можно было купить финики и прочие фрукты.

Важным элементом торговли была адресная реклама. Так, сын Григория Петровича, Григорий Григорьевич, первым привёз в Россию экзотические маракуйю и папайю и лично рекламировал их как средство от всех болезней. Для более взыскательной публики Елисеевы заказали учёному-химику Александру Альмедингену книгу по истории производства тех товаров, которые были в ассортименте, сделав, таким образом, скрытый продакт-плейсмент.

Отдельно производился контроль качества. Елисеевы считали, что все их товары, особенно фрукты, должны были выглядеть как на картинке, соответственно любой неликвид тут же изымался. Чтобы не выбрасывать продукты и не плодить слухов, по вечерам семья собиралась вместе со служащими и съедала то, что не шло на витрины. Неизвестно, сколько людей потом мучились от аллергии, однако это правило соблюдалось неукоснительно.

Не обходилось и без небольших хитростей. Так, однажды во время очередной проверки магазина на Васильевском острове инспектор обратил внимание, что вход в винный отдел расположен к церкви ближе, чем это позволял закон, и пригрозил закрыть магазин. В ответ на это Елисеевы просто перенесли вход в торец здания и таким образом соблюли расстояние.

Титульный лист книги Альмедингена

Знаковым для фирмы стал 1858 г., когда был учрежден «Торговый дом “Братья Елисеевы”» с капиталом 8 млн рублей (порядка 20 млрд современных). Объединив капиталы, члены семьи смогли существенно расширить бизнес. Теперь они покупали урожай и виноматериалы непосредственно в странах-производителях, привозили их в Россию, где труд был дешевле, перерабатывали и затем выгодно перепродавали обратно. Винные подвалы на Васильевском острове ежедневно разливали до 15 000 бутылок. Отличительной чертой Елисеевых было то, что они работали только за наличный расчёт, не признавая векселя и другие долговые обязательства. Деловая репутация позволяла им получать срочные кредиты в европейских банках.

Винные склады на Васильевском острове

Полученную прибыль братья вкладывали в развитие бизнеса. Так были открыты отделения фирмы в Москве и Киеве.

Торговый зал в «старом» магазине на Васильевском острове

В этом доме на Набережной Реки Мойки, 59 в Петербурге жили многие представители семьи Елисеевых

После смерти Степана Петровича младшими партнёрами Григория Петровича стали его сыновья – Александр (1839-1918) и Григорий Григорьевичи (1864-1949).

Александр Григорьевич (слева) и Григорий Григорьевич (справа) Елисеевы

В это время Елисеевы начали выходить за рамки своей первоначальной специализации. Так, их имена присутствуют среди учредителей
Русского для внешней торговли банка, страховых обществ, различных производств, в том числе автомобильных. Другим направлением инвестиций были доходные дома премиального класса. Наиболее известным из них считается дом на Фонтанке, 64 в Петербурге, построенный в 1890 г. архитектором Барановским (он же строил здания елисеевских магазинов в обеих столицах).

Доходный дом Елисеевых на Набережной Реки Фонтанки, 64

Полностью погрузившись в банковские дела, Александр Григорьевич в 1896 г. вышел из семейного бизнеса, руководство которым перешло к Григорию Григорьевичу. Именно с последним ассоциируется само понятие «Елисеевский магазин». Хотя они существовали уже давно, Григорий Елисеев объединил их в единую сеть. В это время сформировался стиль елисеевских магазинов. Продукты там раскладывались в геометрически правильные фигуры (этот принцип потом переняли и советские гастрономы). Колонны могли стилизовать под фруктовые деревья, обвешивая бананами или персиками. Здесь же находились собственная коптильня, отжимный и разливной цеха, кофейные жаровни. Таким образом, покупатель мог получить соответствующий продукт именно в том виде, в каком хотел. Сориентироваться в ассортименте помогали продавцы-консультанты, за прилавками стояли симпатичные барышни. Сотрудники магазинов запоминали вкусы постоянных покупателей и уже знали, что им можно было предложить. Если покупок было много, помощники выносили их на улицу, а швейцар открывал дверь и подзывал экипаж.

Символами могущества династии стали открытые соответственно в 1901 и 1903 гг. новые магазины в самом центре Москвы и Петербурга. Стандартизованные по ассортименту и обслуживанию они стали фактически первой российской сетью розничной торговли.

Московский магазин Елисеевых (Тверская, 14). Открыт в 1901 г. Фотография того времени…

… и наши дни

Петербургский магазин Елисеевых (Невский Проспект, 56). Открыт в 1901 г. Фотография того времени

… и наши дни

Функционал обоих домов при этом несколько различался. Так, в Москве на первом этаже располагался торговый зал, а верхние сдавались. В петербургском магазине Елисеевых, который был крупнее, располагались концертный зал и ресторан, что роднило его с торгово-развлекательными центрами.

В 1913 г. Елисеевы торжественно отмечали столетие своей фирмы. К этому моменту семья владела в общей сложности пятью магазинами, шоколадной и парфюмерной фабриками, конным заводом, доходными домами. Без малого четверть рынка вина в России была занята Елисеевыми. Оборот торгового дома составлял 0.4 млрд рублей (или 0.5 трлн современных).

Обложка юбилейного альбома елисеевской фирмы

Эсдерс и Схефальс

Ускорение темпа жизни на рубеже XIX-XX вв. определило насущную потребность в универсальных магазинах. Следуя за спросом, в 1905 г. в Петербург приехали владельцы международной компании по продаже готового платья – бельгиец Стефан Эсдерс и его племянник, голландец Карл Схефальс. В 1907 г. у Красного моста через Мойку они открыли универмаг, где можно было купить всё – от перчаток до вечерних костюмов. Фирма Эсдерса и Схефальса изначально обслуживала состоятельную публику (здесь совершала покупки императрица Александра Фёдоровна), однако стремилась расширить клиентскую базу. Уже вскоре после открытия реклама магазина стала появляться в популярных массовых изданиях, предлагая «столовое бельё» и «американскую обувь».

Стефан Эсдерс

Реклама торгового дома «Эсдерс и Схефальс» на брошюре с расписанием пароходных рейсов

Так универмаг выглядит в наши дни. Адрес остался прежним: Набережная Реки Мойки 73 / Гороховая улица 15

Универмаг Эсдерса и Схефальса проработал всего 10 лет, пока его развитие, как и других подобных предприятий, не прервала революция. Наследники Мюра и Мерилиза поспешили вернуться на родину, увезя часть капиталов с собой. Уолтер Филипп продолжал руководить магазином до декабря 1918 г., вплоть до национализации. Новые власти позволили ему остаться в качестве управляющего, однако уже в следующем году, не вынеся потрясений, он скончался. Елисеевы перебрались во Францию, где хранились их деньги. Сыновья Григория Григорьевича уже не занимались предпринимательством: двое из них стали инженерами, один адвокатом, ещё один – учёным-востоковедом. Эсдерс и Схефальс были арестованы, а затем выдворены из советской России.

Судьба национализированных предприятий складывалась по-разному. Универмаг у Красного моста был превращён в швейную фабрику. Мюр и Мерилиз, как и елисеевские магазины, долгое время пустовал. Однако с возрождением советской торговли в них появилась новая жизнь, и они вновь открыли свои двери в 1922 г. В старом «Мюре» открылся Мосторг, который затем был переименован в ЦУМ. Пожилые москвичи по-прежнему пользовались старым названием, а молодёжь искренне считала, что МЮР – это тоже аббревиатура. Московский и ленинградский «Елисеевские» стали главными гастрономами Советского Союза, сохранив не только имя основателя, но и старые традиции.