Кондитерское производство

История кондитерского производства в России началась достаточно поздно — в ходе царствования царя Петра Великого. До него сладости изготовляли по большей части дома и для себя. Сахар стал попадать в Россию, как и в Европу – с Востока, и был очень дорог. В основном его заменяли мёдом или фруктовой патокой. Продукцию для дальнейшей реализации изготовляли только для знатных особ: боярин или дворянин заказывал кушанья в слободе пекарей. Память об этом осталась в названиях московских улиц: так, на Басманной жили пекари изготовлявшие особый сладковатый белый хлеб с выдавленным на нём узором – басман. Единственные, кого можно было условно отнести к общедоступным кондитерам, были пирожники — пекари, которые специализировались на изготовлении всевозможных пирогов. Тем не менее, их сладкий ассортимент ограничивался пирогами с засахаренными сезонными ягодами – летом в основном земляникой и смородиной, осенью и зимой – брусникой.

Развитие кондитерского искусства получило ощутимый стимул в ходе петровских реформ. Тогда в Россию начали попадать новые рецепты, прибывать мастера. Изначально изготовление сладостей было прерогативой кофеен, предлагавших достаточно ограниченный набор вариантов — по большей части из шоколада. По большей части это были бисквиты и печенье из шоколадного теста или просто горячий шоколад с корицей и сахаром. Неудивительно, что традиция домашней готовки сохранялась и временами преобладала. В XVIII — начале XIX вв. одними из наиболее популярных изданий были книги по «кандиторскому», как тогда говорили, искусству.

Издания по кондитерству, конец XVIII-начало XIX вв

Долгое время на кондитерском рынке безраздельно властвовали французы и немцы. Так, популярностью в Петербурге пользовалась кофейня Вольфа и Беранже и кондитерская Иоганна Излера. Знакомые со вкусами европейской публики, они предлагали российским потребителям глазированные фрукты, цукерброты (засахаренные печенья), различные желе и джемы. Москва в этом плане была куда более консервативна и продолжала есть пироги, варенья и пастилу. У французских и немецких заведений долгое время не было серьёзных конкурентов. Сценка с булочником, открывающим утром свою пекарню, чтобы предложить посетителям свежий товар, была запечатлена Пушкиным в «Евгении Онегине»:

Проснулся утра шум приятный.

Открыты ставни; трубный дым

Столбом восходит голубым,

И хлебник, немец аккуратный,

В бумажном колпаке, не раз

Уж отворял свой васисдас.

Постепенно стали появляться и собственно русские производства. Изначально они были маленькими — эпоха больших производств была впереди — и обслуживали отдельных частных заказчиков, некоторые государственные и церковные учреждения, трактиры. В Москве у Ильинских ворот существовала биржа кондитеров, куда стекались мастера. Там к ним подходили владельцы производств, чтобы договориться о найме.

Ильинские ворота. Открытка начала XX века

Площадь Ильинских ворот. Наши дни. На втором плане виден комплекс зданий Администрации президента на Старой площади. Старая Китайгородская стена была снесена в 1930-е гг. в ходе сталинской реконструкции Москвы

Большинство специалистов были выходцами из вчерашних крепостных, выкупившихся на волю, или других низших слоёв. Чтобы получить хоть какое-то реноме и впоследствии найти хорошую работу в ресторане, им приходилось соглашаться на кабальные условия. Так, заработная плата составляла всего 8-15 рублей в месяц (по сегодняшнему курсу примерно 20-30 тыс. рублей). Жить порой приходилось прямо в цехах, а после завершения рабочего дня хозяин мог не выпустить с фабрики. Техника кондитерского производства в то время была примитивной — большинство операций производилось вручную, и процесс работы был очень утомительным. За малейшую провинность мастера штрафовали, а могли и выгнать. Владельцы производств, в свою очередь, знали, что из-за отсутствия больших фабрик работать кондитерам негде и могли диктовать персоналу любые условия.

Примерно в таком виде рынок увидел Степан Николаев, пензенский крестьянин, крепостной дворян Левашёвых. Он был одарённым кондитером и сам придумывал рецепты новых блюд. Видя его талант, Левашёвы отпускали его «на оброк» в Москву. Эта своеобразная форма ренты заключалась в том, что крепостной отдавал барину не саму продукцию, а часть дохода от её реализации. Так поступал и Николаев. Сначала он торговал с лотка, потом начал брать частные заказы. Каждый год он ездил из Москвы на родину, чтобы расплачиваться с хозяевами. Накопив достаточно денег, Николаев выкупил себя и свою семью из крепостной зависимости и в 1811 г. переехал в Москву окончательно, чтобы открыть семейный бизнес. В том же году в Семёновской слободе (сейчас это район станции метро Семёновская) он зарегистрировал свой торговый дом. После того, как его предприятие начало работать, он на всякий случай снабжал полицию абрикосовой пастилой, из-за чего в участке его стали называть «абрикосовый». В 1814 г. сыновья Степана, Иван и Василий, унаследовавшие семейное дело, официально приняли фамилию Абрикосовы.

С самого начала Абрикосовы начали внедрять принципиально новые образцы ведения бизнеса. Многое хозяева делали сами, не скупились на оплату труда рабочих, использовали нестандартные семейные рецепты. В результате в 1820 г. их оборот составлял уже 8 000 рублей (примерно 16 млн современных), а за следующие десять лет увеличился вдвое. Для расширения бизнеса Иван Степанович взял большой кредит (5 000 рублей, или примерно 10 млн современными), однако в условиях растущей конкуренции не смог по нему рассчитаться. В 1841 г. Абрикосовы были объявлены банкротами и вынуждены были перейти из купеческого в мещанское сословие.

Сын Ивана Степановича, Алексей Иванович, студент коммерческой академии, который должен был впоследствии стать наследником семейного дела, был вынужден фактически начать всё с нуля. Чтобы заработать первоначальный капитал и снова учредить семейную фирму, он поступил подручным к немецкому коммерсанту Ивану Гофману за 5 рублей в месяц (примерно 9 000 современными). Гофман занимался оптовой торговлей сахаром и, конечно, знал Абрикосовых. Видя усердие молодого человека, хозяин доверил ему бухгалтерию, а затем ввёл Алексея в свой круг. Там он познакомился с дочерью табачного фабриканта Александра Мусатова, юной Агриппиной, и вскоре попросил её руки. Отец изначально был не в восторге от этого союза, однако Гофман убедил его, что Абрикосов перспективный молодой человек, а затем помог Алексею получить кредит на развитие бизнеса. Желая помочь мужу, Агриппина вложила в семейное дело деньги, полученные в качестве приданого.

Фирма Абрикосовых вновь начала свою работу в 1852 г. В распоряжении владельца тогда были несколько станков, пара десятков рабочих и одна лошадь. Бухгалтерию приходилось вести самому, жена следила за работой цехов, дети помогали упаковывать продукцию. Школа, которую Абрикосов прошёл, работая у Гофмана, определила успех его предприятия. Чтобы не повторить судьбу своих родителей, Алексей Иванович разработал целую бизнес-стратегию. Её действенность заключалась в сочетании его менеджерского таланта (умелая оценка рисков, построение финансового плана), механизации производства – он первым стал внедрять паровые машины и конвейеры – и предпринимательской находчивости. Так, чтобы не тратиться на специалистов по выведению грызунов (мыши и крысы доставляли множество хлопот кондитерам), Абрикосов стал платить работникам по 10 копеек за пойманного зверька, и вскоре проблема была решена.

Помня, как тяжело было его деду, Алексей Иванович вёл себя гибко по отношению к персоналу. Каждый год рабочим шла прибавка к жалованию, за выслугу лет им полагались премии и медали. Сотрудники имели право приобретать готовую продукцию предприятия за 10% её стоимости (это делалось, чтобы избежать воровства). Для персонала были организованы две полноценные столовые (мужская и женская), где к обеду для укрепления организма подавалось вино. Абрикосовские рабочие жили в своём общежитии, где были организованы электрифицированные маленькие комнаты на 1-2 человек и большие комнаты для семейных. При этом на производстве царила строжайшая дисциплина. Так, курить можно было в строго отведённых местах, за пьянство и антисанитарию следовало увольнение. Много внимания Абрикосов уделял пиару своего бизнеса. Активно занимаясь общественной работой (прежде всего, в качестве купеческого старшины Москвы), он завязывал новые контакты среди коммерсантов и представителей госструктур, продвигая свою продукцию.

В 1873 г. компания Абрикосова, в которой работало уже 120 человек, изготовляла 30 000 пудов (более 500 тонн) продукции в год. Старых площадей уже не хватало, и в 1879 г. владелец приобрел 4 гектара земли в районе бывшего Красного села. Там и была построена новая фабрика, которая в 1899 г. получила престижный статус «поставщика двора Его Императорского Величества». В это время у Абрикосовых работало уже 1 300 рабочих, которые, помимо прочего, выпускали 53 тыс. пудов (около 900 тонн) конфет и 45 тыс. пудов (около 750 тонн) варенья в год. Оборот бизнеса достигал 1,5 млн рублей (2,25 млрд современными).

Старое здание главного корпуса фабрики Абрикосовых. В наши дни оно встроено в комплекс современных цехов. Современный адрес: Москва, М. Красносельская, д. 7

Михаил Шемякин, Портрет А.И. Абрикосова (1902)

По мере появления первых кондитерских фабрик старое соперничество русских предпринимателей с французами и немцами приняло новые формы. Практически одновременно с Абрикосовыми в Москве открыли бизнес французы Сиу и немец Эйнем.

В 1853 г. в Москву приехала супружеская пара из Франции – Адольф и Евгения Сиу (Sioux). Первоначально они хотели открыть бизнес по производству парфюмерии – классической французской продукции, однако поняли, что пока они не располагают необходимыми средствами и решили начать с кондитерского производства. В это время в кондитерской Сиу работали только сами супруги и пара рабочих. Тогда никто и не думал, что через тридцать лет это будет одна из самых больших и известных кондитерских фабрик России.

Адольф и Евгения Сиу – основатели семейного дела

Подключив к делу родственников, Сиу постепенно начали расширять бизнес и в 1884 г. открыли на Петербургском шоссе фабрику, оснащённую по последнему слову техники.

Фабрика Сиу (впоследствии «Большевик»). Современный адрес: Москва, Ленинградский проспект, 15

Фабрика Сиу была оборудована паровыми и газогенераторными двигателями. Хозяева возвели на территории производства собственную маленькую электростанцию, которая питала не только здания, но и уличные фонари рядом. На фабрике функционировало 20 цехов, каждый из которых выдавал собственную продукцию. Отношение к персоналу было очень придирчивым: к Сиу можно было попасть только по рекомендации. Молодых, ещё не очень опытных рабочих ставили в шоколадный или варенный цех – следить за автоматическими машинами. Более квалифицированных отправляли в кофейный – осуществлять обжарку зёрен. Опытные работницы занимались самым тонким делом – заливали начинку в тончайшие вафли и складывали их специальной лопаточкой. За процессом наблюдали французские специалисты – инженеры-технологи, шоколатье, дегустаторы. Каждый день вся спецодежда стиралась в заводской прачечной.

Особой специализацией Сиу были карамель и печенье. Фабрика первой в России начала делать продукцию, которую мы сейчас называем ирисками. Сливочная карамель была известна по всей стране, и впоследствии эти изделия других фабрик всё равно называли «Сиу». Особой любовью покупателей пользовались выпускаемые фабрикой карамельки с ликёром. Ассортимент печенья традиционно был очень большим и считался гордостью производства. Когда доходы фирмы уже стали значительными, в память об увлечении отца его сыновья организовали в рамках своей компании небольшой цех, занимавшийся выпуском парфюмерии и мыла. Со временем «сыновья Сиу» стали писаться просто «С. Сиу» — это и стало названием фирмы.

Ассортимент «чайных печений» компании Сиу. Реклама начала XX века

В феврале 1913 г., когда в России отмечалось 300-летие правящей династии Романовых, Сиу представили новый сорт печенья, которое было торжественно названо «Юбилейное». Оно произвело такой эффект своим внешним видом и рецептурой, что уже в мае того же года Сиу, оборот которых достиг 2 млн рублей (2,4 млрд по нынешнему курсу), получили статус «поставщика двора Его Императорского Величества». Печенье, пережившее монархию и Советский Союз, производится наследниками старой фабрики и в наши дни.

Первая обёртка печенья «Юбилейное»

История «Товарищества Эйнем» началась в 1850 г., когда в Москву из Вюртемберга приехал молодой предприниматель Фердинанд фон Эйнем. Сперва он занялся торговлей сахаром, а после начавшейся Крымской войны получил выгодный господряд на поставку в армию варенья и сахарного сиропа. Полученные деньги позволили Эйнему открыть собственное ателье по производству шоколадных конфет. Позднее к нему присоединился земляк, Юлиус Хойс, которого Эйнем увлёк идеей организовать шоколадную фабрику. Скопив достаточно денег, в 1867 г. партнёры приобрели участок земли на Москве-реке, зарегистрировали своё производство и начали строительство корпусов.

Фердинанд Эйнем (слева) и Юлиус Хойс (справа) – отцы-основатели компании «Эйнем»

В отличие от Абрикосова и Сиу, фирма «Эйнем» изначально специализировалась на производстве шоколада. Немецкое происхождение владельцев помогало им выгодно приобретать сырьё (какао-бобы и сахарный тростник) у своих комиссионеров в Берлине без посредников.

На фабрике Эйнема была установлена самая высокая зарплата среди московских кондитерских производств, при этом каждый год она индексировалась. Проработавшим 25 лет назначалась пенсия в полном размере зарплаты – уникальный случай для рабочих специальностей. Для сотрудников фабрики были организованы общежитие, больница, столовые, библиотека и драмкружок.

Эйнем не успел дожить до успеха своего начинания. Из уважения к нему Хойс после смерти компаньона оставил его фамилию в названии фирмы, не добавляя свою. Фабрика заработала летом 1871 г., ежегодно выпуская силами 160 рабочих 192 тонны шоколадных изделий. Общий оборот, составлявший в 1873 г. 300 тыс. рублей (450 млн современных), через десять лет, в 1884 г., достиг 700 тыс. рублей (соответственно около 1 млрд), а ещё через десять перевалил за 1,7 млн рублей (порядка 2,5 млрд современных). В 1900 г. у Хойса трудилась уже без малого тысяча рабочих, а общая выручка фабрики составила 2,8 млн руб. (примерно 3,4 млрд современных). В 1914 г., когда «Эйнем» уже получил звание «поставщика двора», на предприятии работало 2 800 человек, а оборот достиг гигантской суммы в 8 млн рублей (порядка 10 млрд современных), сделав «Эйнем» крупнейшим производителем России. Для сравнения у Абрикосова и Сиу оборот был вдвое меньше, достигнув к 1916 г. по 4 млн рублей (порядка 5 млрд современных) у каждого.

В начале XX в. между тремя гигантами рынка – Абрикосовыми, Сиу и Хойсами – происходила настоящая борьба. Дело осложнялось тем, что все производства располагались в Москве. Петербург, город чиновников и военных, оставался в стороне. В столице, в отличие от Москвы, были сосредоточены более «серьёзные» заводы – металлургические и оборонные (патронные, пушечные). Заводские районы располагались на окраинах города – северо-востоке (Выборгская сторона) и юго-западе (Обводный канал, Нарвская застава). В Москве же предприятия можно было встретить на каждом шагу – не только в историческом рабочем районе – Пресне – но и в Замоскворечье, в Хамовниках, на Бутырке. В Москве, крупнейшем торгово-промышленном центре Европейской России, откуда продукция расходилась по всей огромной империи, было удобно развивать потребительский сектор. Именно поэтому стал широко известен московский ситец (Трёхгорная мануфактура на Пресне), московское пиво (Хамовнический пивзавод), московская парфюмерия (фабрика Брокара в районе Бутырской улицы). То же самое касалось и сладостей. Не случайно кондитерская фабрика в Петербурге (на тот момент уже Ленинграде), названная в честь Надежды Крупской, супруги Ленина, появилась лишь в 1938 г.

Чтобы привлечь клиентов, фирмы придумывали самые разные ходы и соревновались в остроумии и находчивости. На этот счёт можно привести массу случаев. Так, зная, что Хойс и Сиу занимаются производством кофе и соперничают в этой сфере, Абрикосов договорился с чайным магнатом Константином Поповым (их жёны были родными сёстрами), чтобы их фирмы стали аффилированными друг с другом. Свояки Абрикосов и Попов учредили паевое товарищество, где Попову принадлежал 41 пай на сумму 205 тыс. руб. (246 млн современных), а сыновья Алексея Ивановича – Александр, Алексей, Георгий и Николай – вместе имели 79 паёв на общую сумму 395 тыс. рублей (около 475 млн современных). Родственные связи позволяли Попову пользоваться мощностями и имуществом Абрикосовых, а Абрикосовым – точно так же пользоваться возможностями Поповых. Под слоганом «Что же за чай без печенья» они открыли совместное кафе на Кузнецком мосту прямо под окнами фирменной кондитерской Сиу.

Кафе Сиу находилось в пассаже Джамгаровых (Кузнецкий мост, д. 12, где граффити), а кафе Абрикосовых – в пассаже Солодовникова (Кузнецкий мост, д. 8, на фото справа). На его месте сейчас новое здание ЦУМа

Зная, что «Эйнем» выпускает театральные программы со своей рекламой, Сиу сделали ставку на простой народ, печатая сборники стихов крестьянских поэтов. В обоих случаях реклама достигала цели: театралы были не прочь после спектакля зайти на чашку кофе в фирменное кафе «Эйнема», а крестьяне, приезжавшие за промышленными товарами в город, узнавали про существование фабрики, рассказывали о ней дома и становились её покупателями, а иногда и сотрудниками.

Кроме того, Сиу не ограничивались печатной рекламой. По Москве ездили их фирменные фургончики, предлагавшие прохожим мороженое и сладости.

Фирменный автомобиль компании «Сиу», развозящий мороженое. Фото опубликовано в 1905 г

Соревновались фабриканты и в дизайне упаковки своего товара. Так, Абрикосов учредил на своём предприятии специальный цех, занимавшийся разработкой внешнего вида товара. Начальником цеха стал художник-импрессионист Михаил Шемякин, внук Алексея Ивановича.

«Эйнем» пошёл ещё дальше: для оформления своей продукции компания приглашала таких именитых мастеров, как Врубель и Билибин. В 1914 г. неизвестный автор по заказу фирмы выполнил знаменитую серию открыток «Москва будущего».

На этой открытке из серии «Москва будущего» предсказано появление монорельса и строительство гостиницы «Россия»

Наряду с этим, по заказу «Эйнема» композитор Карл Фельдман написал ряд фортепианных пьес, таких как «Шоколадный вальс» и «Кекс-галоп», к нотам которых при покупке прилагались пробные образцы новых изделий фирмы. Бывали примеры и не очень удачных решений. Однажды «Эйнем» выпустил торт с названием «Полюби меня». Сотрудники Абрикосова и Сиу повадились ходить в фирменные магазины «Эйнема» и говорить продавщицам: «Полюби меня за три рубля». Неудивительно, что торт вскоре перестали выпускать.

Возраставшая конкуренция заставляла придумывать всё новые формы продукции. Любопытно, что некоторые кондитерские изделия, к которым мы привыкли, появились уже до революции. Так, компания Абрикосова стала первой выпускать прообраз Киндер-сюрприза. Шоколадные яйца были традиционным немецким пасхальным лакомством. Теперь же в них стали класть игрушки или маленькие открытки.

Другой сферой были рождественские подарки. До революции Новый год не отмечался– это был обычный день, в который взрослые собирались и устраивали вечеринки. Отмечать Новый год как государственный праздник взамен Рождества стали при советской власти, в 1935 г. Тогда же была возрождена ёлка, которая после революции была запрещена как буржуазный пережиток. Детские подарки в дореволюционной России традиционно не были специализированными: родители сами дарили ребёнку какую-то вещь или сладости. Абрикосов подумал, что может организовать и занять нишу сладких рождественских подарков. Традиционный для советского детского магазина шоколадный Дед Мороз в фольге появился именно на абрикосовской фабрике.

Популярным было и конфетное ассорти «Ералаш». Это слово, означавшее «смесь», взял для одного из своих рассказов Максим Горький, любивший конфеты Абрикосова, а впоследствии так был назван детский киножурнал. Фирма Сиу начала вкладывать в коробки конфет сюрпризы – паззлы для детей и открытки с артистами и историческими персонажами для взрослых. Новатором выступил «Эйнем». По договорённости с магазинами фирма устанавливала в них мини-автоматы по продаже сладостей. Каждая конфета или шоколадка стоила 10 копеек (120 современных рублей), что, конечно, было гораздо дороже обычной стоимости. Однако расчёт на маленьких покупателей, которые подходили к диковинке по многу раз, оправдался.

Аппарат по продаже сладостей фирмы «Эйнем», примерно 1910 г

К моменту революции три указанных компании – «Эйнем», «Абрикосов» и «Сиу» – контролировали бóльшую часть российского рынка. Их магазины раскинулись от Европы до Дальнего Востока. Успешно функционировавший бизнес позволил потомкам первых Абрикосовых пробовать себя в других сферах жизни. Так, среди них были инженеры, юристы, дипломаты, артисты. Внук и полный тёзка Алексея Ивановича Абрикосова стал медиком и руководил вскрытием тел Ленина и других советских вождей. Его сын – Нобелевский лауреат, физик Алексей Алексеевич Абрикосов. Некоторые Абрикосовы попытались возродить кондитерское дело предков уже в наши дни.

Те же, кто стремился продолжить семейный бизнес, вынуждены были эмигрировать. После революции страну покинули Шарль Сиу, сын основателя одноимённой фабрики, и Вольдемар Хойс, сын владельца «Эйнема», которые вернулись на свои исторические родины – Францию и Германию. Они увезли с собой часть своих капиталов и вели в Европе тихую жизнь, уже ничем не напоминая кондитерских королей России.

Предприятия компаний были национализированы в 1918-1920 гг. Фабрика Абрикосова стала Бабаевской (по фамилии революционера Бабаева, который руководил местным советом). О старой семейной традиции напоминает петербургское кафе «Абрикосовъ» на Невском, открытое в 1990 г. на том месте, где в XIX в. Абрикосовы держали свою кондитерскую. Фабрика Сиу превратилась в «Большевика». Помня о первенстве «Эйнема», новая власть сперва переименовала его в «Государственную кондитерскую фабрику № 1», а затем в «Красный Октябрь». При этом, вспоминая о любви покупателей к продукции компаний, на обёртках ещё долгое время писали «бывший Абрикосов», «бывший Сиу» и «бывший Эйнем».